Автор: Олег Черемных, МВА, тренер-консультант по стратегическому управления бизнесом (cheremnykho@mtu-net.ru)

В современной мировой экономике существует оптимальное количество предприятий определенного размера в определенных географических точках. Иными словами, современные развитые рынки (причем в масштабах не одной страны, а всей мировой экономики) объективно имеют олигополистический характер. Это хорошо видно на примере целого ряда рынков и отраслей – аэрокосмической, нефтяной, телекоммуникационной, алюминиевой и т.д. Все остальные компании (т.е. не вошедшие в число олигополий) объективно обречены на вымирание (или на поглощение более сильными конкурентами). Поэтому транснациональные слияния и поглощения стали настолько повседневным явлением, что уже давно не вызывают удивления делового сообщества.

Причина этого процесса весьма проста. Оказывается, что по достижении определенного этапа развития рынка дальнейший экономический рост лидеров рынка возможен лишь путем поглощения более слабых конкурентов. При этом из-за явления синергетики ценность (в денежном выражении) поглощенной компании для поглотителя после интеграции последней в бизнес поглотителя (даже с учетом затрат на интеграцию) намного превосходит ценность (в денежном выражении) поглощаемого бизнеса для его владельцев при продолжении независимого существования.

Это приводит к появлению диапазона цены покупки/продажи бизнеса, в котором каждая цена является выгодной как для потенциального продавца – владельца бизнеса (так как превосходит сумму дисконтированных денежных потоков – стоимость компании), так и для покупателя (так как оказывается ниже ценности компании в денежном выражении для покупателя). Точное значение цены зависит от искусства переговорщиков покупателя и продавца (в роли которых чаще всего выступают инвестиционные консультанты сторон), но сути дела это не меняет – сделка по поглощению одной компании другой становится неизбежной.

В силу открытого характера российской экономики внутренние российские рынки продуктов и услуг становятся частью соответствующих глобальных рынков, т.е. подчиняются тем же законам, которые ведут к олигополии путем слияний и поглощений. За исключением отдельных отраслей, в которых доля иностранных инвесторов ограничена законом (к которым относятся, например, коммерческие банки и страховые компании), нет никаких внеэкономических ограничений на этот процесс (который в ряде отраслей, например, в пивоваренной промышленности уже идет бурными темпами).

Так как возможность публичного размещения акций в обозримом будущем останется недоступной для подавляющего большинства российских компаний (см. следующий раздел данной главы), единственной возможностью долгосрочной (в течение 5-10-15 лет, в зависимости от отрасли) реализации созданной в компании стоимости является продажа бизнеса иностранному стратегическому инвестору. Рассмотрим несколько подробнее стратегию деятельности иностранных стратегических инвесторов в России.

Не секрет, что отношение иностранных стратегических инвесторов (транснациональных корпораций - ТНК) к инвестициям в Россию (в том числе, и в приобретение российских компаний) является достаточно прохладным. По объему стратегических инвестиций на душу населения Россия отстает не только от большинства стран Восточной Европы, но и от многих развивающихся стран.

Причины относительно прохладного отношения ТНК к российскому рынку являлся относительно высокий уровень риска (прежде всего, политического) по сравнению с ожидаемой доходностью стратегических инвестиций в российскую экономику. Но времена меняются, меняемся и мы с ними…

Приход к власти в Кремле молодого и энергичного политика с вполне определенной программой (кстати, вполне соответствующей ожиданиям ТНК) существенно повысил вероятность снижения политических рисков в стране, что автоматически повысит привлекательность стратегических инвестиций в нашу страну. Но прежде всего нужно развеять ряд мифов, усиленно тиражируемых СМИ вполне определенной политической направленности.

Миф №1. Если в России установится политическая диктатура и будут попираться права человека, стратегические инвестиции в Россию не придут. Нет ничего дальше от истины! Чили, Южная Корея, Тайвань, Китай, наконец – во все эти страны были сделаны американские, европейские, японские инвестиции в сотни раз превышающие стратегические инвестиции в «демократическую Россию» именно в то время, когда в этих странах свирепствовали военные диктатуры, по сравнению с которыми даже брежневский СССР был верхом либерализма.

Инвесторам глубоко наплевать на права человека в странах, куда они осуществляют свои инвестиции. Их волнуют их права собственников, поэтому им нужны вполне определенные правила игры (не столь важно, какие, важно, чтобы они были четкими и неизменными во времени)  и защита от произвола местных властей, олигархов и бандитов. А свободна ли пресса или нет и за что посадили того или иного олигарха или простого гражданина их абсолютно не волнует. Главное, чтобы не трогали их и их сотрудников. А наведение порядка (причем, даже пиночетовскими средствами, инвесторы даже приветствуют). Меньше проблем с наемными работниками.

Миф №2. Пока в России свирепствует коррупция, стратегические инвестиции в страну не пойдут. Опять неверно. Возьмите, хотя бы, Индонезию, Филлипины, Индию или тот же Китай. Инвесторов волнует не отсутствие коррупции (они великолепно знают, что все развивающиеся или бывшие социалистические страны весьма и весьма коррумпированы), а отсутствие четких правил. Инвестору важно не чтобы чиновник не брал взяток (серьезные предприниматели и менеджеры на Западе уже давно расстались с розовыми иллюзиями и воздушными замками), а чтобы размеры взяток были предсказуемы, желательно, постоянны во времени и гарантировали принятие нужного решения.

Продолжающееся укрепление вертикали власти в стране с высокой вероятностью приведет как к ослаблению преступного и иного рэкета, так и к более определенным правилам игры. Кроме того, в силу продолжавшегося более семидесяти лет процесса разрушения собственности в России просто не осталось средств, достаточных для создания достойных условий для жизни у большинства населения страны. Для радикального повышения уровня жизни нужен бурный экономический рост, а он возможен только за счет иностранных инвестиций.

Таким образом, в случае существенного снижения политических и иных системных рисков Россия становится весьма привлекательным объектом для стратегических инвестиций. Ведь при сравнимом уровне риска капитал стремится к максимизации доходности (что, в свою очередь, определяется наиболее благоприятными перспективами экономического роста). А если учесть, что среди развивающихся и бывших социалистических стран Россия обладает наиболее образованной рабочей силой и наибольшими природными ресурсами, то очевидно, что и потенциал экономического роста в нашей стране максимальный.

Поэтому следует ожидать как активного продвижения ТНК своих товаров на российский рынок (ибо рынки развитых и многих развивающихся стран уже насыщены и растут медленнее, чем хотелось бы ТНК), так и приобретения ТНК российских производителей. В силу естественной поддержки государством отечественных производителей все в большем числе секторов российской экономики становится выгоднее производить готовую продукцию внутри страны, чем ввозить ее из-за рубежа.

А практически неизбежное создание единого экономического пространства рядом стран СНГ делает стратегические инвестиции в Россию еще более привлекательными, так как произведенный в России продукт можно будет беспошлинно экспортировать и в другие страны СНГ.

У иностранного стратегического инвестора, выходящего на российский рынок, есть два пути – построить предприятие «с нуля» (т.н. greenfield project) и с его помощью «задушить» основных местных конкурентов или купить уже существующее предприятие и с его помощью «задушить» остальных.

Основным критерием принятия решения «строить или купить» является соотношение как сравнение стоимости строительства нового завода и покупки существующего, а также сравнения риска и ожидаемой доходности инвестиций от строительства нового завода и покупки существующего.

При этом следует отметить, что мало кто из ТНК озабочен текущей прибыльностью своего предприятия в России. Текущая прибыльность волнует акционеров независимого российского предприятия, так как обычно 100% их капитала вложено именно в это предприятие. Для ТНК же доля инвестиций в российский проект составляет проценты (если не доли процентов) мировых инвестиций, поэтому их обычно интересует захват и удержание максимальной доли рынка в расчете на получение значительного дохода от роста рынка через 10-20 лет после осуществления инвестиций.

Поэтому они могут позволить себе работать «в ноль» или даже «в небольшой минус» в течение нескольких лет, вкладывая всю прибыль в рекламу и продвижение товара и откровенно «демпингуя». Кроме того, по мере превращения российской экономики в более или менее рыночную квалификация западного менеджмента ТНК, а также опыт производства и работы на различных развивающихся рынках становятся более значимыми конкурентными преимуществами, чем знание местной специфики российским производителем. Кроме того, не надо забывать, что знанием российской специфики обладает не абстрактная компания, а вполне конкретные специалисты и менеджеры, которых ТНК может легко перекупить у российского производителя (что обычно с успехом и делает) .

Нужно также отметить, что стратегические инвесторы (как и финансовые, хотя и в меньшей степени) подвержены так называемому «стадному чувству». Как только первый инвестор успешно закрепился на российском рынке, тут же появляются другие, боясь оказаться за бортом «российского экономического чуда» (надо сказать, что в ряде отраслей это опасение является довольно оправданным).

Поэтому независимый российский производитель оказывается в ситуации, когда ему вдруг приходится сражаться уже не с одним, а уже с целой группой иностранных «стратегов», практически не стесненных в средствах и обладающих явно превосходящими по качеству людскими, производственными, маркетинговыми и рекламными ресурсами. При этом неизбежно российскому производителю один или даже несколько ТНК делают «деловое предложение» продать контрольный пакет акций за довольно неплохую сумму.

Наступает момент, когда беспристрастный расчет стоимости компании с учетом резко изменившейся (и не в пользу российского производителя) внешней ситуации показывает, что стоимость компании в случае продолжения независимой работы становится заметно меньше предлагаемой иностранным инвестором цены за контрольный пакет акций. Так как максимизация стоимости акций собственника компании является единственным критерием для принятия решения, собственник просто обязан дать согласие на продажу контрольного пакета (что он обычно и делает).

Учитывая огромную разницу между российскими компаниями и ТНК в доступных финансовых ресурсах, а также в доле мирового рынка того или иного вида продуктов и/или услуг, становится очевидным, что поглощение российских компаний транснациональными корпорациями является лишь вопросом времени и определяется лишь темпами снижения политических, макроэкономических и криминальных рисков в России. При этом в ряде отраслей (например, в пивоваренной) ключевая часть производственных мощностей уже принадлежит иностранным стратегическим инвесторам.

Естественно, возникает вопрос: если продажа значительной части российского бизнеса иностранным стратегическим инвесторам неизбежна, то куда будут направлены средства, вырученные от этих продаж? Вполне очевидными представляются три направления инвестиций, куда и будет направлен российский капитал:

·         Инновационные проекты (прежде всего, наукоемкие), а также вообще венчурные предприятия

·         Стратегические отрасли, доступ в которые для иностранных инвесторов будет неизбежно ограничен или вовсе запрещен по соображениям национальной безопасности (например, производство вооружений)

·         Нишевые рынки слишком специализированные и маленькие для ТНК (им там просто «не развернуться»)